Несёмся в кромешную даль, сквозь года,
Выходим на пункте, в тот мир незнакомый,
Кто раньше, кто позже, но все, навсегда…
До станции этой не надо билета,
Багаж дорогой там совсем ни к чему
Оттуда уже не пришлёте привета.
Нельзя возвратиться назад никому.
Мы все пассажиры, наш поезд особый
Меняются лица людей по пути.
Попутчик выходит… как в карте тусовой,
Не знаешь, кто следующий должен сойти.
Мы все сознаём ситуацию эту
И всё же торопим минуты вперёд,
Не слышим, не внемлем простому совету,
Хоть знаем, конечно, сей жизни исход.
Торопимся жить! Сами в бездну стремимся
И путь тот, пытаясь себе ускорять,
Толкаем друг – друга, завидуем, злимся
И скольких приходится раньше терять!
Послушайте, люди! Не надо сердиться!
Любите друг – друга! К чему суета?
Ведь, поезд и так слишком бешено мчится,
А главная жизнь у нас эта, не та!
О. Борисова
Ночь, утро, день, ночь, пролетают года.
Мы все ожидаем своих расписаний,
А время уходит, течет в никуда.
И множество лиц перед нами проходит,
Мы смотрим, в надежде родное узнать.
Мы тщательно ищем и даже находим,
Потом расстаемся, чтоб снова искать.
У каждого есть представление счастья,
Но тщетны попытки его удержать,
А как же нам больно терять в одночасье,
Все то, что умело успели поймать.
С тяжелой душой, после долгих скитаний,
Под грузом ошибок, с тоскою в груди.
Мы снова потянемся в зал ожиданий,
Чтоб встретить кого-то, а может найти.
Евгения Уральская
Есть горячее солнце, наивные дети,
Драгоценная радость мелодий и книг.
Если нет — то ведь были, ведь были на свете
И Бетховен, и Пушкин, и Гейне, и Григ...
Есть незримое творчество в каждом мгновеньи —
В умном слове, в улыбке, в сиянии глаз.
Будь творцом! Созидай золотые мгновенья —
В каждом дне есть раздумье и пряный экстаз...
Бесконечно позорно в припадке печали
Добровольно исчезнуть, как тень на стекле.
Разве новые встречи уже отсияли?
Разве только собаки живут на земле?
Если сам я угрюм, как голландская сажа
(Улыбнись, улыбнись на сравненье мое!),
Этот черный румянец — налет от дренажа,
Это Муза меня подняла на копье.
Подожди! Я сживусь со своим новосельем —
Как весенний скворец запою на копье!
Оглушу твои уши цыганским весельем!
Дай лишь срок разобраться в проклятом тряпье.
Оставайся! Так мало здесь чутких и честных...
Оставайся! Лишь в них оправданье земли.
Адресов я не знаю — ищи неизвестных,
Как и ты, неподвижно лежащих в пыли.
Если лучшие будут бросаться в пролеты,
Скиснет мир от бескрылых гиен и тупиц!
Полюби безотчетную радость полета,
Разверни свою душу до полных границ.
Будь женой или мужем, сестрой или братом,
Акушеркой, художником, нянькой, врачом,
Отдавай — и, дрожа, не тянись за возвратом:
Все сердца открываются этим ключом.
Есть еще острова одиночества мысли —
Будь умен и не бойся на них отдыхать.
Там обрывы над темной водою нависли —
Можешь думать... и камешки в воду бросать.
А вопросы... Вопросы не знают ответа —
Налетят, разожгут и умчатся, как корь.
Соломон нам оставил два мудрых совета:
Убегай от тоски и с глупцами не спорь.
Саша Черный, 1910
А он сидел до самого восхода,
Все повторяя: "Как же ты могла?!"
Перебирая вещи из комода...
Глядел на тонкий шелк и кружева,
Лет пять лежали вещи - не носила,
"Все берегла... пока была жива...
Куском обычной ткани дорожила...
На всякий случай... Вот он и пришел!
Загадываешь чуда, ждешь, мечтаешь...
А кто-то взял... и за руку увёл!
Особый случай - день, что проживаешь!
Не оставлять на завтра! Жить сейчас!
И не беречь посуду и одежду!
Не доедать, не прятать про запас!
И быть все время вместе, а не между...
Беречь живой огонь любимых глаз,
И каждый жест, и каждую улыбку,
Все узелки, что связывают вас...
Чтоб не жалеть, что совершил ошибку..."
Но главное, чтоб мы не одичали.
Не утонули в собственных заботах,
В предательствах, потерях и банкнотах…
Мы так спешим устроить жизнь скорее,
Что, кажется, семь раз прожить успеем.
И даже мимо счастья пробегаем,
Когда в погоне жить не успеваем…
Нам небо часто делает подсказки,
Приоткрывает дверь, снимает маски,
Показывает путь, людей с душою…
А мы не видим… Заняты собою…
Случайностей на свете не бывает
И тот, кто испытанья посылает,
Лишь хочет, чтобы мы мудрее стали,
Чтоб человечность в сердце воспитали…
А мы бежим… бежим за повороты…
Банальный график – дом, семья, работа…
А где любовь? Прогулочки в обнимку…
Душа для нас, как будто – невидимка…
А ей, душе, так хочется, как прежде,
Довериться хоть крохотной надежде,
И ощутить себя любимой очень…
Душа ведь тоже жить и верить хочет…
И нужно на бегу остановиться…
Заметить рядом искренние лица…
Проходит всё… Пусть солнце светит, грея…
Но главное, чтоб стали мы мудрее…
Дай руку, деда
В этом стихотворении Леонида Филатова все, что нужно знать о любви и желании жить.
Известный актер, писатель и человек недюжинного таланта Леонид Филатов сильно болел, и перед смертью он проводил много времени в больнице. После тяжелой операции он мог и должен был умереть, но в его жизни была маленькая внучка Оля, ради которой он еще несколько лет прожил. Именно ей перед смертью он успел написать это стихотворение.
Тот клятый год уж много лет, я иногда сползал с больничной койки.
Сгребал свои обломки и осколки и свой реконструировал скелет.
И крал себя у чутких медсестер, ноздрями чуя острый запах воли,
Я убегал к двухлетней внучке Оле туда, на жизнью пахнущий простор.
Мы с Олей отправлялись в детский парк, садились на любимые качели,
Глушили сок, мороженое ели, глазели на гуляющих собак.
Аттракционов было пруд пруди, но день сгорал, и солнце остывало,
И Оля уставала, отставала и тихо ныла, деда погоди.
Оставив день воскресный позади, я возвращался в стен больничных гости,
Но и в палате слышал Олин голос, дай руку деда, деда погоди...
И я годил, годил, сколь было сил, а на соседних койках не годили,
Хирели, сохли, чахли, уходили, никто их погодить не попросил.
Когда я чую жжение в груди, я вижу, как с другого края поля
Ко мне несется маленькая Оля с истошным криком: «Деда-а-а, погоди-и...»
И я гожу, я все еще гожу, и, кажется, стерплю любую муку,
Пока ту крохотную руку в своей измученной руке еще держу.