Зал аплодировал им стоя
Зал аплодировал им стоя
Он рассмеялся ей в лицо
Обидно, зло и бессердечно,
И снял с её руки кольцо,
Которое дарил навечно.
Суд их развёл и разделил
Всё пополам, кастрюли, плошки,
Паласы, кресла и дорожки.
– Я рад, – сказал он судьям, – рад,
Что вы мне руки развязали….
И друг от друга пряча взгляд,
Сидели тихо люди в зале.
И тут судья: – Скажите мне,
Откуда шрам у вас на шее?
– Шрам?! Это память о войне,
Шёл бой… снаряд рванул в траншее.
И вспомнил он тот страшный год:
Закованную в лёд речонку,
Не просто в лёд – кровавый лёд!
– И медсестру, почти девчонку.
Тогда спасла его она!
Себя ни капли не щадила.
Какая же была нужна
Ей хрупкой, сказочная сила!
И будто бы очнулся враз.
Сказал он, зал окинув взглядом:
– Зачем нам разлучаться надо,
Коль смерть не разлучила нас!
И на руки её он взял,
Держал, как выносил из боя.
Смеялся зал, и плакал зал,
И аплодировал им стоя.
Он рассмеялся ей в лицо
Обидно, зло и бессердечно,
И снял с её руки кольцо,
Которое дарил навечно.
Суд их развёл и разделил
Всё пополам, кастрюли, плошки,
Паласы, кресла и дорожки.
– Я рад, – сказал он судьям, – рад,
Что вы мне руки развязали….
И друг от друга пряча взгляд,
Сидели тихо люди в зале.
И тут судья: – Скажите мне,
Откуда шрам у вас на шее?
– Шрам?! Это память о войне,
Шёл бой… снаряд рванул в траншее.
И вспомнил он тот страшный год:
Закованную в лёд речонку,
Не просто в лёд – кровавый лёд!
– И медсестру, почти девчонку.
Тогда спасла его она!
Себя ни капли не щадила.
Какая же была нужна
Ей хрупкой, сказочная сила!
И будто бы очнулся враз.
Сказал он, зал окинув взглядом:
– Зачем нам разлучаться надо,
Коль смерть не разлучила нас!
И на руки её он взял,
Держал, как выносил из боя.
Смеялся зал, и плакал зал,
И аплодировал им стоя.
Как много в запахе мужчины
Как много в запахе мужчины,
Когда тобою - он любим!
Когда кидаешься в пучину...
Безбожной страсти - только с ним!
Когда в объятьях его таешь...
Показать полностью..
И растворяешься в нём вся,
Любовь ему и тело даришь,
И нет понятия - "нельзя"...
Как много в этом аромате!
И сводит голову с ума!
Лишь в этот миг ты понимаешь,
Что значит быть - на небесах!
Что значит чувствовать скольжение...
По грани лезвия ножа,
И неги лёгкое томление,
И рвётся от любви душа!
Как много в запахе мужчины,
Когда тобою - он любим!
И аромат неуловимый...
Зовёт остаться рядом с ним...
Когда тобою - он любим!
Когда кидаешься в пучину...
Безбожной страсти - только с ним!
Когда в объятьях его таешь...
Показать полностью..
И растворяешься в нём вся,
Любовь ему и тело даришь,
И нет понятия - "нельзя"...
Как много в этом аромате!
И сводит голову с ума!
Лишь в этот миг ты понимаешь,
Что значит быть - на небесах!
Что значит чувствовать скольжение...
По грани лезвия ножа,
И неги лёгкое томление,
И рвётся от любви душа!
Как много в запахе мужчины,
Когда тобою - он любим!
И аромат неуловимый...
Зовёт остаться рядом с ним...
Я о счастье спросил человека
Я о счастье спросил человека:
"Как ты видишь его для себя?
В чем секрет твоего успеха
Без чего не проходит и дня?"
Он ответить готов был давно,
Больше не дал сказать мне и слова:
"Главное в жизни - только одно,
Чтобы мама была здорова!"
Это счастье - в ее улыбке,
В повседневной заботе ее,
Чтобы не было и слезинки
На щеках никогда у нее.
Каждый день хочу ее видеть,
Находится часами с ней рядом,
Никому не позволю обидеть
Ее попросту даже взглядом!
И если кто-то сейчас представил
Образ мамы родной своей,
Значит что-то я все же оставил,
В мыслях о счастье этих людей...
© Евгений Кузьмин
"Как ты видишь его для себя?
В чем секрет твоего успеха
Без чего не проходит и дня?"
Он ответить готов был давно,
Больше не дал сказать мне и слова:
"Главное в жизни - только одно,
Чтобы мама была здорова!"
Это счастье - в ее улыбке,
В повседневной заботе ее,
Чтобы не было и слезинки
На щеках никогда у нее.
Каждый день хочу ее видеть,
Находится часами с ней рядом,
Никому не позволю обидеть
Ее попросту даже взглядом!
И если кто-то сейчас представил
Образ мамы родной своей,
Значит что-то я все же оставил,
В мыслях о счастье этих людей...
© Евгений Кузьмин
Стих о недовольном человек "У человек...
У человека есть жена. Он недоволен ей.
Ему как будто бы нужна получше, поумней.
Но если счастья нет внутри и в сердце пустота,
Хоть всех вокруг перебери: не та, не та, не та.
У человека есть страна. Он недоволен ей.
Ему как будто бы нужна получше, посильней.
Но если счастья нет в груди и в сердце пустота,
Все страны мира обойди: не та, не та, не та.
У человека есть судьба. Он недоволен ей:
Потери и за жизнь борьба, не всё как у людей.
Но если счастья нет внутри и в сердце пустота,
Все судьбы мира рассмотри: не та, не та, не та.
Но если счастья семена взошли и расцвели,
По нраву жизнь, друзья, страна и все края земли,
И прекращается борьба, хоть сотни лет живи,
Не воспрепятствует судьба течению любви.
Ярослав Климанов
Ему как будто бы нужна получше, поумней.
Но если счастья нет внутри и в сердце пустота,
Хоть всех вокруг перебери: не та, не та, не та.
У человека есть страна. Он недоволен ей.
Ему как будто бы нужна получше, посильней.
Но если счастья нет в груди и в сердце пустота,
Все страны мира обойди: не та, не та, не та.
У человека есть судьба. Он недоволен ей:
Потери и за жизнь борьба, не всё как у людей.
Но если счастья нет внутри и в сердце пустота,
Все судьбы мира рассмотри: не та, не та, не та.
Но если счастья семена взошли и расцвели,
По нраву жизнь, друзья, страна и все края земли,
И прекращается борьба, хоть сотни лет живи,
Не воспрепятствует судьба течению любви.
Ярослав Климанов
Стих о женщине когда ей плохо
Пожалуйста, когда мне тяжело,
Я злюсь, переживаю и болею,
Люби меня всем вредностям назло,
Прошу, люби меня ещё сильнее!!!
Когда молчу и слёзы на глазах,
Хочу, чтоб ты ушёл, не оставался –
Не говори: «Держи себя в руках…»,
И что сегодня разочаровался…
Когда невыносима и строга,
Доказываю правду, как умею –
Не глядя на чужие берега,
Прошу, люби меня ещё сильнее!!!
Когда спешу о бедах рассказать –
Так это потому что доверяю…
Я рифмой не могу всегда ласкать,
Стихами иногда врагов взрываю…
Но даже если так себя веду,
Ты будь со мной немножечко нежнее…
Когда меня другие предадут,
Прошу, люби меня ещё сильнее!!!
Когда в тебе тревога и тоска
И, кажется, что всё не так сложилось,
Ты знай, что я по-прежнему близка,
И буду рядом, чтобы ни случилось!
Бывает, что и ты порой вспылишь…
Я не учу, как правильней, вернее…
Но если шаг неверный совершишь,
Я рядом и люблю ещё сильнее…
Я злюсь, переживаю и болею,
Люби меня всем вредностям назло,
Прошу, люби меня ещё сильнее!!!
Когда молчу и слёзы на глазах,
Хочу, чтоб ты ушёл, не оставался –
Не говори: «Держи себя в руках…»,
И что сегодня разочаровался…
Когда невыносима и строга,
Доказываю правду, как умею –
Не глядя на чужие берега,
Прошу, люби меня ещё сильнее!!!
Когда спешу о бедах рассказать –
Так это потому что доверяю…
Я рифмой не могу всегда ласкать,
Стихами иногда врагов взрываю…
Но даже если так себя веду,
Ты будь со мной немножечко нежнее…
Когда меня другие предадут,
Прошу, люби меня ещё сильнее!!!
Когда в тебе тревога и тоска
И, кажется, что всё не так сложилось,
Ты знай, что я по-прежнему близка,
И буду рядом, чтобы ни случилось!
Бывает, что и ты порой вспылишь…
Я не учу, как правильней, вернее…
Но если шаг неверный совершишь,
Я рядом и люблю ещё сильнее…
Стих от которого слезы льются ручьем
Волей судьбы одна юная мама,
Сына родила на полюшке прямо.
Еле сумела добраться к мосту.
Но ни одной здесь души на версту!
Некого было на помощь позвать.
Интуитивно несчастная мать,
роды сама у себя принимала.
В пышные юбки дитя пеленала,
и, согревая, к груди прижимала!
Кофту последнюю снявши с себя,
Сына укрыла, обняла любя...
Это объятье разнять не могли
Утром супруги, что мертвой нашли,
Маму, согревшую сына собой.
И удивительно: был он живой!
Маму они у моста схоронили,
А того мальчика усыновили.
Эта чета никому не открыла,
Что, то дитя не родное им было.
Заговорил удивленный квартал:
- Вот и бездетным Бог сына послал!
Мальчик счастливым у них подрастал!
Волю любил, часто в поле гулял.
Только куда б он гулять не ходил,
Мост его старый все время манил.
Долго сидел он здесь, рыбу ловил.
Речка заросшей была, небольшой,
Но ему здесь было так хорошо.
С церкви идя, все к мосту он стремился,
Будто здесь Богом благословился.
Тихо смеялся и, плача молился,
цветы к незнакомой могилке ложил:
"Ведь жил человек и кого-то любил!!!"
Когда, повзрослев, серьезным он стал,
Отец в поле чистое сына позвал:
-«Я должен тебе одну тайну открыть!
Дабы спокойно мне старость прожить.
Мать умерла уж, не сможет сказать;
Да я - не отец, а она и не мать!»
Повел к той знакомой могиле, к мосту,
И рассказал всю историю ту:
«Годиков двадцать назад, в январе
Было такая ж метель на дворе.
Мы на повозке с женой проезжали,
Возле моста здесь, вдруг увидали
Женщина сына к сердцу прижала,
Новорожденного, и не дышала
Мы схоронили - вот холмик в тиши,
Здесь твоя мама родная лежит.
Тайну от всех мы тогда схоронили,
Из-за того, что бездетными были!
Жизнью обязан не нам ты, сынок,
- Богу, что в материнских объятьях сберег!
Нас же послал Он тебе, чтоб спасти,
Взяв от холодной, замерзшей земли.
Помню, мы плакали, как увидали,
Что матери руки тебя обвивали,
Теплом своей нежной любви согревали.
Она ведь все сняла, и даже белье -
Укутала тельце, сыночек, твое.
И, полуголая, очень любя,
Дыханьем своим согревала тебя.
Вот и пришел ты к ней на свиданье,
На место вашего раставанья.
Покоится мама, сынок, здесь твоя,
Постой, поклонись. Домой пойду я!"
Над полем кружилась метельная мгла.
Но громче кричал он: «Меня ты спасла,
- Любимая, добрая, мама моя!
О, чем же, родная, воздам тебе я?
Тебе было зябко, ты замерзала,
Но, все сняв с себя, меня ты спасала.
Любовь твоя жертвенна, бедная мать,
Тебя не могу оживить я, поднять!
Хоть сделать уже ничего не сумею,
Но холмик твой я согрею! Согрею!»
А рядом прохожий дивился, застыв,
Как плачущий, сняв всю одежду, укрыв,
Тот холмик обнял и рыдал,
Маму собою, как мог, согревал!
О, дети, спешите, спешите скорей,
И маму свою обнимите сильней!
Пока живет мама и ждет вас всегда,
Согрейте ее, как согрела она!
Во всем вам поможет, вовек не предаст,
Все лучшее вам, своим детям, отдаст.
А если час трудный однажды придет,
То мама собой защитит и спасет!
Сына родила на полюшке прямо.
Еле сумела добраться к мосту.
Но ни одной здесь души на версту!
Некого было на помощь позвать.
Интуитивно несчастная мать,
роды сама у себя принимала.
В пышные юбки дитя пеленала,
и, согревая, к груди прижимала!
Кофту последнюю снявши с себя,
Сына укрыла, обняла любя...
Это объятье разнять не могли
Утром супруги, что мертвой нашли,
Маму, согревшую сына собой.
И удивительно: был он живой!
Маму они у моста схоронили,
А того мальчика усыновили.
Эта чета никому не открыла,
Что, то дитя не родное им было.
Заговорил удивленный квартал:
- Вот и бездетным Бог сына послал!
Мальчик счастливым у них подрастал!
Волю любил, часто в поле гулял.
Только куда б он гулять не ходил,
Мост его старый все время манил.
Долго сидел он здесь, рыбу ловил.
Речка заросшей была, небольшой,
Но ему здесь было так хорошо.
С церкви идя, все к мосту он стремился,
Будто здесь Богом благословился.
Тихо смеялся и, плача молился,
цветы к незнакомой могилке ложил:
"Ведь жил человек и кого-то любил!!!"
Когда, повзрослев, серьезным он стал,
Отец в поле чистое сына позвал:
-«Я должен тебе одну тайну открыть!
Дабы спокойно мне старость прожить.
Мать умерла уж, не сможет сказать;
Да я - не отец, а она и не мать!»
Повел к той знакомой могиле, к мосту,
И рассказал всю историю ту:
«Годиков двадцать назад, в январе
Было такая ж метель на дворе.
Мы на повозке с женой проезжали,
Возле моста здесь, вдруг увидали
Женщина сына к сердцу прижала,
Новорожденного, и не дышала
Мы схоронили - вот холмик в тиши,
Здесь твоя мама родная лежит.
Тайну от всех мы тогда схоронили,
Из-за того, что бездетными были!
Жизнью обязан не нам ты, сынок,
- Богу, что в материнских объятьях сберег!
Нас же послал Он тебе, чтоб спасти,
Взяв от холодной, замерзшей земли.
Помню, мы плакали, как увидали,
Что матери руки тебя обвивали,
Теплом своей нежной любви согревали.
Она ведь все сняла, и даже белье -
Укутала тельце, сыночек, твое.
И, полуголая, очень любя,
Дыханьем своим согревала тебя.
Вот и пришел ты к ней на свиданье,
На место вашего раставанья.
Покоится мама, сынок, здесь твоя,
Постой, поклонись. Домой пойду я!"
Над полем кружилась метельная мгла.
Но громче кричал он: «Меня ты спасла,
- Любимая, добрая, мама моя!
О, чем же, родная, воздам тебе я?
Тебе было зябко, ты замерзала,
Но, все сняв с себя, меня ты спасала.
Любовь твоя жертвенна, бедная мать,
Тебя не могу оживить я, поднять!
Хоть сделать уже ничего не сумею,
Но холмик твой я согрею! Согрею!»
А рядом прохожий дивился, застыв,
Как плачущий, сняв всю одежду, укрыв,
Тот холмик обнял и рыдал,
Маму собою, как мог, согревал!
О, дети, спешите, спешите скорей,
И маму свою обнимите сильней!
Пока живет мама и ждет вас всегда,
Согрейте ее, как согрела она!
Во всем вам поможет, вовек не предаст,
Все лучшее вам, своим детям, отдаст.
А если час трудный однажды придет,
То мама собой защитит и спасет!